Фатых Хамидулин: Войну показать очень трудно
На войне Фатых Игнатулович Хамидулин, куда ушел в январе 1943 года, мечтал об одном – вернуться живым к маме, уже получившей похоронки на троих старших сыновей. Он не только выжил после серьезных ранений, но и дожил до векового юбилея, сохранив доброе здоровье, оптимизм, ясную память и чувство юмора.
Фатых Игнатулович пригласил нас с Наилей Акмаевой (прим.: заведующая сектором Полпредства Татарстана) в свою уютную квартиру, где в последние годы проживает один. В Москву он переехал из Кисловодска десять лет назад из-за пошатнувшегося здоровья супруги. Но лучше ей, к сожалению, не стало. Супруги воспитали троих сыновей.
Герой нашего интервью по-хозяйски суетится, приносит нам в комнату сладости, советуется, какую рубашку и пиджак ему лучше надеть. Мы замечаем, что в прихожей висит модная кожаная куртка черного цвета и черная же бейсболка, а на полу – новые мужские туфли. Несмотря на солидный возраст, Фатых абый любит красиво одеваться. Поймав наш удивленно-восхищенный взгляд, гордо открывает шкаф - показывает нам свои костюмы-тройки и целый ряд разноцветных рубашек.
- Фатых абый, 29 марта вам исполнилось сто лет! Как реагируют люди, когда узнают ваш возраст?
- Никто не верит! Не может быть, говорят! Я отвечаю, у меня же есть свидетельство о рождении, паспорт - готов показать. Ну не могли же в 1943 году призывать десятилетних!
- Где вы встретили Победу?
- В немецком городе Бранденбурге. Нам сказали о Победе 8 мая вечером. Мы радовались, веселились, «ура» кричали. Я был на гарнизонной службе тогда, мой взвод город охранял, среди объектов – разбитый немецкий госбанк, автосборочный завод. На плацу стояли 60-70 легковых машин. А нам же по 20-22 года было, хочется поездить – целый двор машин! Завод не работает, никого нет. А на воротах мои солдаты стоят. Мы – хозяева! Выйдем за ворота – попросим бензин у наших, нам дадут литров пять. Наливаем в одну из легковых и едем в город кататься. Патруль останавливает, просит документы. Мы оставляем машину и идем другую заводить. Их же никто не считал тогда.
А 24 июня 1945 года я прибыл в Москву на Белорусский вокзал. В этот день в столице проходил первый Парад Победы. Но я туда не попал, да и не знал о нем. Помню, что днем была хорошая погода, а после обеда дождь пошел. Из Москвы я уже поехал домой.
- Как вас встретила мама?
- Она так радовалась! В начале войны әни, мама получила три похоронки на моих старших братьев. Зинатулла, Инатулла и Хикмутулла (примеч.: Фатых Игнатулович показывает братьев на единственной сохранившейся семейной фотографии) погибли под Сталинградом. Где они похоронены, мы не знаем. Возможно, лежат в братских могилах. Всего у родителей было шестеро детей – четыре сына и две дочери. Когда в январе 1945 года меня призвали вторично, после госпиталя я на шесть месяцев приезжал домой на восстановление, мама очень плакала. Говорила, что Победа уже близко, а я еду за четвертой похоронкой… У меня была третья группа инвалидности, ходил с палкой. Но комиссию прошел и меня снова забрали.
- Откуда вы родом?
- Мы из Буинского района Татарии, оттуда в 30-е годы уехали в Среднюю Азию. Прожив год в Таджикистане, перебрались в Узбекистан. Там наша семья и обосновалась. Оттуда я был призван на фронт, туда и вернулся.
- Где начали службу?
- В 11-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Меня сразу отправили в снайперскую школу. На моем личном счету 17 солдат и два офицера. У немцев снайперы тоже не дураки были, свое дело знали хорошо.
- Что было самым сложным на войне?
- Все сложно. Война есть война. Она достается таким, как я, которые идут в штурмовую группу. Снайпером я работал, когда находились в обороне, а при наступлении стал помкомвзвода автоматчиков штурмовой группы.
В первом же бою поднял в бой свой взвод автоматчиков. За это получил медаль «За Отвагу». Во втором бою получил сквозное пулевое ранение в левое бедро. Шесть с половиной месяцев лежал в госпитале. Рана была 13 на 8 см, это в истории болезни написано.
Штурмовая группа первая поднимается и идет в атаку. В ее составе солдат может идти в бой не больше трех раз. Остаться живым и невредимым в четвертый раз нет шанса.
- А как было с питанием на фронте?
- Когда стояли в обороне, хорошо, а при наступлении давали сухой паек: три сухаря и американскую колбасу - консервы.
Когда в мае мы зашли в первое немецкое село, то не встретили ни одного человека. Всех жителей напугали русскими солдатами. Геббельс хорошо работал. В домах даже плитки еще теплыми оставались – значит, хозяева только недавно убежали куда-то в лес. Мы голодные, кухня опаздывает. Спустились в подвал одного дома, там нашли консервированные мясо, овощи - огурцы, помидоры. Но нам запретили трогать их, сказали, что они отравленные. Среди нас нашелся пожилой человек, который отвел нас в огород, показал на бугорки и сказал копать. Это была картошка. Мы ее выкопали, сварили и наелись.
- Говорят, на войне обостряется чувство веры. Так ли это?
- Да, вера мне помогла и помогает. Я перед боем молился. «Бисмилляхи Рахмани Рахим», «Ходай сакласын» - всегда говорил на войне. И сейчас говорю. До пятого класса учился в татарском классе, а с шестого уже на русском языке шло обучение. Хорошо знаю и узбекский язык. На фронт меня призвали, когда я учился в десятом классе.
- Были ли у вас фронтовые товарищи?
- Нет. Был друг, которого называли Шурик Самаркандский, но он погиб в первом же бою. Мы с ним вместе учились в снайперской школе. На память осталась наша совместная фотография. Сохранилась фотография и с начальником снайперской школы. Имени его не помню, но он тоже был татарин.
- Смотрите ли фильмы про войну?
- Да, только их и смотрю!
- В них правду показывают?
- Войну показать очень трудно. Люблю фильм «Живые и мертвые», там Папанов, Лавров играют. Вот там правду показывают. Война – это очень тяжело… Но надо воевать, надо побеждать. Надо Родину защищать. Живешь же здесь…
- Как сложилась ваша жизнь после войны?
- Сначала я работал водителем, потом вырос до начальника автобазы по обслуживанию правительства республики. У меня было 124 автомашины и 132 водителя. Я встречал лидеров разных стран – Цеденбала из Монголии, Айюб-Хана из Пакистана, из Индии Индиру Ганди и ее сына Раджива Ганди, многих других.
Вот уже сорок лет я на пенсии. Как исполнилось 60 лет, из Узбекистана переехали с женой в Кисловодск. Прожили там 30 лет.
- Фатых абый, вы уже несколько лет живете один. Кто вам помогает?
- Я сам все делаю. Убираюсь, мелкие вещи сам стираю, большие отношу в химчистку.
- Вам, наверное, хорошую скидку делают, как участнику войны…
- Нет, я ничего не прошу и не говорю им… Еще каждый день пылесошу. Вот вы уйдете – я обязательно уборку сделаю, в доме не должно быть пыли. Хожу в магазин, иногда приношу продукты и своему соседу – ему 92 года, он на улицу не выходит. Готовлю себе тоже сам. Вот сварил суп-салму. Хотите я угощу вас? Сейчас разогрею.
Мы идем на кухню, где Фатых Игнатулович сразу начал хлопотать и по законам татарского гостеприимства угощать самым вкусным, что есть в доме. На столе появились мед из Пензы, курага и изюм из Таджикистана, в баночке - ташкентский лимон с сахаром, разнообразные конфеты.
- А вот и суп-салма! - поставил он на стол белую в цветочек кастрюлю с наваристым первым блюдом. – Люблю густой, готовлю только из курицы. Я всегда покупаю лучшее. За сухофруктами езжу на Коптевский рынок, их привозят спецрейсом – в продаже таких не найдете! Я договариваюсь с продавцами.
На кухне удивляет идеальный мужской порядок, где все только необходимое. В шкафах печенье хранится в прозрачных пластиковых контейнерах, чистые и свежие полотенца, в холодильнике такие же чистота и порядок.
- Фатых абый, а можно с вами сфотографироваться?
- Конечно! А мне можно вас приобнять? Какой уж я жених?! В сто лет!
Поздравив ветерана с главным его праздником - Днем Великой Победы, в конце встречи мы задаем последний вопрос.
- Фатых абый, какой бы совет вы дали молодежи?
- Надо быть честным во всех отношениях. Честно трудиться на благо своей Отчизны. Родину свою любить. Обязательно.