ДАУДИ Ильяс. Война и мир в жизни Героя России

 

 

 

Имя Ильяса Дильшатовича Дауди общественности стало известно в феврале текущего года. Накануне празднования «Дня защитника отечества», 19 февраля, в Георгиевском зале Кремля Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев вручил ему высшую награду Родины – Звезду Героя России. Среди награждаемых в тот день были: ветераны Великой Отечественной войны, участники миротворческих миссий в Южной Осетии и Абхазии, контртеррористических операций в Чеченской Республике и операций по принуждению Грузии к миру в августе 2008 года. Ильясу Дауди высокое звание присвоили за проявленные мужество и героизм при выполнении воинского долга в Республике Афганистан. Высшей наградой государства он отмечен за подвиг, который совершил 23 года назад в провинции Герат.

Война в Афганистане разделила его жизнь на две части. Отправившись на войну 19-летним юношей, полным надежд на счастливое будущее, через два года он вернулся повзрослевшим мужчиной, глаза которого видели все ужасы войны, страдания и смерть товарищей. О боли, которую пришлось пережить его матери, проводившей на службу сына, здорового и полного сил, а встретившей тяжело раненного, можем только догадываться.

 

О службе в Афганистане, куда ушел добровольцем в 1985 году, о солдатских  буднях, о трудном возвращении в мирную жизнь, рассказал Герой Российской Федерации Ильяс  Дауди.   

 

 

 

 - Думаю, оба. Отец был инженером-нефтяником, в свое время окончил Казанский сельскохозяйственный институт. Он учился с первым Президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым. Мать была Заслуженным врачом РСФСР, заведовала родильным домом в городе Азнакаево, где я родился и вырос. В городе ее вспоминают с большой теплотой и благодарностью. К сожалению, ее уженет с нами.

 

 

- Нет, я совершенно не был избалованным. Родители много времени проводили на работе, мама часто оперировала и дежурила в больнице. Поэтому многие домашние дела были на мне, например, за чистоту и порядок отвечал я. Родителям с раннего детства удалось воспитать во мне ответственность за свои поступки. В школе я учился хорошо. Свободного времени у меня практически не было. Ходил еще и в музыкальную школу, занимался по классу аккордеона. Признаюсь, посещал эти занятия без особого желания. Но воля родителей, мечтавших, чтобы я играл на каком-нибудь музыкальном инструменте, была для меня законом. Мне даже купили дорогущий по тем временам аккордеон.

А после музыкальной школы, спрятав ноты между гаражами, я бежал на тренировки по боксу. Эти занятия пять раз в неделю я посещал с большим удовольствием! На бокс записался по примеру маминых братьев, с которых старался брать пример во всем. Рад, что у меня хватило силы воли и упорства регулярно посещать тренировки. Физическая форма, которую я приобрел благодаря боксу, очень помогла мне в жизни. Многие ребята, с которыми мы начинали вместе, постепенно отсеялись, предпочтя занятиям в зале просмотр интересных фильмов, либо другие развлечения. Я же к тренировкам относился с большой ответственностью. С детства начатые дела доводил до конца. Это качество помогает мне и сегодня достигать поставленных целей.

Боксировал я неплохо, хотя самородком себя не считаю. То, что мне не дала природа, добывал трудом. Не жалел себя, много работал, оттачивал мастерство. Это не могло не дать результат – вскоре я стал выигрывать Всесоюзные и Всероссийские турниры.

В десятом классе решил, что  учебу после школы продолжу в московском вузе. Сам институт для меня не был принципиален, главное – Москва. Поступил благополучно на экономический факультет Института нефти и газа имени И.М. Губкина. День, когда я получил телеграмму о том, что зачислен на первый курс, - один из памятных в моей жизни. Это было важным и приятным событием не только для меня, но и для моих родителей.     

 

- Когда я учился в старших классах, стали призывать на службу в Афганистан. Поколение 60-х горело идеями патриотизма в стремлении исполнить свой долг перед Родиной. И не всем довелось вернуться оттуда живыми. Весной 1983 года пришли похоронки сразу на двух моих старших товарищей. Один из них, Гильфанов Фанис, был старшим братом моего одноклассника Рустама. До сих пор в памяти наш разговор «за жизнь» на его проводах в армию. Когда до его возвращения домой оставалось буквально несколько дней, родители парня получили известие о гибели сына. Сержант Гильфанов героически погиб, придя на выручку боевым товарищам, попавшим в засаду. Я был на его похоронах, видел горе и боль их семьи. Второй погибший был мой знакомый по боксу, мы часто встречались с ним на соревнованиях, это Фануз Гареев.

Эти события стали большим потрясением для меня и подтолкнули к принятию решения о том, что я тоже должен воевать. Если мое поколение служит, проливает свою кровь, значит, и я обязан пройти через это.

Я обратился к Военкому нашего района с просьбой направить меня служить в Афганистан. Он долго не соглашался, так как я еще учился на первом курсе, а в те годы призывали ребят только после его окончания. Однако моя настойчивость сделала свое дело. «Хорошо, будешь по горам бегать!», - сказал он в один из дней и наложил на мое письменное обращение свою резолюцию.

 

 

- Так как я был спортсменом единоборств, меня определили служить в разведывательную роту. Подготовку мы проходили в горном учебном центре войсковой разведки Туркестанского военного округа. Боевая подготовка была очень профессиональной, мы, курсанты–разведчики, с успехом осваивали азы военной науки и проникались большим уважением и гордостью к своей воинской специальности. Потом участвовали в боевых действиях по всей территории Афганистана. Служил я в славном 149 Гвардейском пехотном полку.

 

 

- Лично у меня с афганцами складывались доверительные отношения. Будучи мусульманином, я с пониманием относился к законам и традициям местного населения. Общался с ними корректно, не переходил существующие рамки, поскольку знал их уклад и нравы. Афганцы в основном жили очень бедно. Единственным стержнем и ценностью в их жизни была вера, именно она помогала им столетиями выживать в тяжелейших условиях. Местное население даже приводило ко мне на переговоры моджахедов. Вероятность того, что кто-то из нас на таких встречах может нажать на курок, безусловно, существовала, но доверие брало верх.

А встреча с ними в бою – это совсем другое, там я защищал свою жизнь и жизнь товарищей. Я прекрасно понимал, что на той стороне люди так же, как и я, защищают свои идеалы, и относился к этому с уважением.

 

 

- Это случилось в конце июня - начале июля 1986 года в афганской провинции Тахар. Нашему полку была поставлена задача: в течение 7-10 дней блокировать афганские кишлаки вдоль трассы Кундуз-Файзабад. Был приказ блокировать трассу и обеспечить безопасность движения колонне с боеприпасами, продовольствием и горючим в направлении к г.Файзабад.

Мой БМП-2 (боевая машина пехоты), а я тогда был 19-летним старшим сержантом, заместителем командира взвода, в первый же день остановился у окраин кишлака в местечке Мулла-Гулям, расположенном недалеко от уезда Ханабад. Нас было семь человек: пятеро солдат — экипаж БМП ипарторг полка.

Нашему взору предстала следующая картина: бородатый мужчина с перевязанным платком на спине в виде люльки, где лежал совсем маленький ребенок, собирал колосья пшеницы. Рядом трудились два мальчика лет 8-10 и старая сгорбленная женщина. К концу дня, когда солнце ушло за горы, и жара немного спала, афганец нерешительно подошел к нам.

Он начал говорить на «дари», активно при этом жестикулируя. Оказалось, два мальчика, что работали с ним - его сыновья, а дома остался еще один, инвалид. В платке-люльке его новорожденная дочь, мать которой умерла при родах. А сгорбленная старуха — мать афганца. Все они трудятся в поле, выращивают хлеб, и это единственный источник их существования. Крестьянин объяснил, что урожай они должны убрать за 3-4 дня, но если мы, русские солдаты, откроем огонь, то сгорит весь их хлеб, и они умрут с голоду.

Я успокоил Шираги, так звали мужчину, и приказал бойцам вытащить пули из «магазинов» и без команды не стрелять.

 

 

- Конечно, спалось по ночам нам неспокойно. Но, к счастью, особых происшествий не было. Каждый день мы видели одну и ту же картину: Шираги с сыновьями и матерью упорно трудится в поле.

В один из вечеров я подозвал афганца и, угостив чаем, пригласил еговместе с детьми на ужин. Сказал, что я тоже мусульманин, в доказательство прочел часть суры из Корана. Вечером приготовилплов из говяжьей тушенки. Как сейчас помню, сидим под навесом, устроенным между БМП и деревом, мы, советские солдаты: я — татарин, парторг полка — украинец, мои бойцы — два узбека, башкир, русский и белорус, и афганец Шираги с сыновьями.

Так проходил каждый вечер, пока мы стояли у Мулла-Гулям. Афганцу наша компания была явно по душе. Только парторгу от такой жизни было совсем неуютно. На пятый день он не выдержал: «Заканчивай этот балаган. На посту ты не стоишь, ешь плов с афганцами. Унас армия или караван-сарай?». И мы снова вернулись к своей солдатской каше с холодной тушенкой. Но это продолжалось не долго. Через два дня утром будит меня Шираги и угощает горячими свежими лепешками и простоквашей, а парторг сидит на броне и давится тушенкой. После увиденного вызывает меня и говорит: «Черт с тобой, басурманин, давай жить как прежде!».

Так прошли последние дни нашего соседства. Через день предстояло возвращаться в место постоянной дислокации. После очередного совместного ужина, Шираги мне неожиданно говорит: «Я сейчас приду» и уходит в сторону кишлака. Вскоре он возвращается, но не один, с ним трое бородатых афганцев - «духи». Их нельзя было спутать. Один из них сносно говорил по-узбекски, думаю, среди них он был в роли переводчика, поэтому мне понять их было легко. Обращаясь ко мне по имени, он начал разговор об опасности для меня, мусульманина, находиться среди советских солдат - «кафиров», пришедших на чужую афганскую землю. И предложил уйти с ними, сказал, что у меня здесь будут свой дом и жена.

Я ответил, что мой дом в Татарстане, там ждут меня родители. «Я пришел со своими и уйду только с ними. Если погибну, на то воля Аллаха», - добавил я и поблагодарил афганцев за доверие.Они поняли меня, и мы по-приятельски расстались.  

Покидая Мулла-Гулям, я оставил семье Шираги мешок риса и муки, тушенку и масло, которые заблаговременно обменял на трофейный пистолет Beretta. Бедняга, он не ожидал получить от меня такие подарки. Прослезился… Мы обнялись. Потом я вскочил на БМП, и мы уехали. Больше я Шираги не видел.

 

 

- Если бы я сказал, что совсем не боялся смерти, то, наверное, обманул бы. Хотя в моменты активного боя о последствиях совсем не думал. В такой ситуации «если не ты, то обязательно тебя». В боевом походе, в горах были очень тяжелые физические нагрузки. Думаю,мне было значительно легче, поскольку до армии занимался спортом, но я всегда удивлялся тому, откуда брали силы простые ребята. Мы тащили на себе высоко в горы оружие, боеприпасы, воду. Да еще в страшную жару! Пить хотелось всегда.

 

- С кем-то из сослуживцев у вас сложились дружеские отношения?

 

- Товарищество на войне всегда бывает крепким. Со мной служили ребята со всего Советского Союза: с Северного Кавказа, Узбекистана, Башкирии, Украины, Татарии, Белоруссии и Молдавии. Отношения между нами были довольно жесткими, так как ошибок там допускать нельзя. Любая неосмотрительность могла стоить жизни. Крепкие дружеские отношения у меня сложились с парнем из Дагестана, с аварцем Абдурахманом Мамедовым. Мы с ним всегда были вместе. К счастью, у него все в порядке, домой он вернулся живым и невредимым.

 

 

- Мой последний бой произошел 23 августа 1986 года. Это был штурм укрепрайона Кокари-Шаршари, расположенного на западе Афганистана в провинции Герат. Здесь сосредоточились хорошо обученные иностранные наемники и непримиримые отряды моджахедов. Наш десант был высажен для ликвидации бандитов и захвата складов с оружием и боеприпасов. Но едва десант высадился - сразу попал под прицельный огонь минометов. Был тяжелый, продолжительный бой. Боеприпасы таяли, батальон нес потери. Выходя на заданные высоты, наша рота оказалась на минном поле. В том бою я сам был тяжело ранен, но поставленную командованием боевую задачу выполнил.

 

 

- Когда в госпитале я пришел в сознание, было морально тяжело, особенно первый месяц. Но проблемы у людей возникают каждый день, и надо их решать. А депрессию, о чем часто приходится слышать от других, я считаю просто капризом. Надо не жалеть себя, а что-то делать, двигаться дальше.

Процедура становления, вход в мирную жизнь были очень непростыми. Ведь в Союз я вернулся не в парадной форме с орденами и медалями, а на носилках, укрытый старой солдатской шинелью…

Думаю, моим родителям было особенно тяжело. Я позвонил им уже из госпиталя в Ташкенте. Сказал, что легко ранен, скоро буду выписываться, предложил приехать в госпиталь. Они сразу все поняли. Услышав от меня, что «ранение легкое», догадались: все гораздо сложнее.

 

 

- С того февральского дня 1989 года, когда последний советский солдат покинул многострадальную афганскую землю, прошло более 20 лет. Было ли ошибкой введение наших войск в Афганистан – вопрос сложный, мнения на этот счет разные. Как участник этой войны, могу лишь сказать о том, что мы были твердо уверены в том, что там, вдали от родных и близких, мы выполняли тяжелую мужскую работу, решали важные для нашей страны боевые задачи и не жалели ради этого свои жизни.

Эта война причинила мне много бед и горе моим родителям, я виноват перед ними. Однако я ни о чем не жалею. Путь, пройденный мною в Афганистане, очень  дорог мне.

 

 

-  Нет, никогда. Люди, с которыми там служил, иногда снятся, но в ситуациях, не связанных с войной. Думаю, это хорошо.

 

 

- Я пытаюсь реализовать себя в разных направлениях. Надеюсь, когда свободного времени будет чуть больше, напишу книгу, посвященную отношениям людей на войне.

 

 

 

 

- Конечно. Девочки с детства должны знать, что главный в семье мужчина. Тогда у них и в жизни все сложится благополучнее. Женщина, оставаясь личностью, верящей в собственные силы, должна с пониманием относиться к тому, что в семье все стратегические решения всегда остаются за мужчиной.